Бесовщина на научной основе
Неспокойный дом
Остаются сенсацией таинственные события более
чем столетней давности на хуторе Измайловском Уральской области.
Слухи о них дошли до членов Оренбургского отделения Императорского
географического общества, которые направили соответствующий запрос
управляющему Илецкими станицами майору А. В. Покотилову. Тот счел
за благо обратиться за разъяснениями к самому владельцу хутора В.
Щапову и через восемь дней после запроса получил от него обстоятельнейшее
послание.
Милостивый государь Александр Васильевич! Исполняя
вашу просьбу относительно сообщения о происходивших и происходящих еще
и в настоящее время чудесах, я прошу только извинить, что рассказ мой
выйдет, может быть, не так связен и последователен, но за то, что он
верен и не вымышлен, ручаюсь и выставляю свидетелей, которые подтвердят
все это. Начну с того, что 16 ноября я, возвратившись из Илецкого городка
на свой хутор, узнал от своих семейных и служащих, что во время моего
отсутствия, именно с 14 на 15 ноября, т. е. накануне воскресенья, около
2 часов ночи началось совершаться что-то необыкновенное. Именно, как
они рассказывали, сначала их испугал сильный стук в стену кулаком, потом
вызывающий стук по стеклу наружного окна, выходящего к лесу; затем они
явственно слышат, что у них над головами, т. е. на потолке, кто-то пляшет,
и так эта пляска была отчетлива и натуральна, что первое время они подумали,
что это продолжает потешаться наша стряпка Марья, которую жена моя,
ради шутки, чтобы развлечь ребенка, в этот вечер заставила поплясать
в комнате. Оказалось, однако, что стряпка спит, а стук, повторявшийся
время от времени, и пляска не прекращались до утра. На следующую ночь,
рассказывали они, около II часов такая же история повторилась снова.
Несмотря на то, что все служащие в нашем доме (до 6 человек) были собраны
и оцепили дом, строго следили, не шутка ли это какого-нибудь чудака
или мошенника, но все их наблюдения и даже выстрелы из ружья около дома
не повели ни к чему; стук в стену, в окно и пляска с небольшими перерывами
- все продолжались по-прежнему, так что и эту ночь они провели почти
без сна. Я слушал их рассказ довольно равнодушно и насмешливо, будучи
еще с малолетства очищен, так сказать, от всяких суеверий, и дал это
почувствовать своей жене, упрекнувши ее за это; а также дал им в то
же время слово, что если эта история повторится при мне (чего жена моя
пожелала, обидевшись за мой упрек), то я берусь объяснить им то явление,
происходившее, по моему мнению, от причин каких-нибудь, конечно, естественных,
а не по наваждению дьявола, на которого они теперь сваливали всю вину.
Часов в 10 вечера, когда все пошли спать, и я в это время, лежа на кровати
в смежной с жениной комнате, спокойно читал книгу, как стук в окно довольно
осторожный, а вслед затем действительно пляска на потолке подняли меня
на ноги. Еще несколько минут спустя раздается сильный стук кулаком в
стену. я не знал, что подумать. Трудно было допустить, чтобы это какой-нибудь
негодяй решался третью ночь сряду и без всякой цели тревожить нас. наверное
зная, что я дома (я приехал часа в 2) и что ему это не пройдет безнаказанно,
тем более что накануне делались, как я сказал, выстрелы. Кроме этого,
пристально наблюдая в окно. я при всем старании ничего не мог заметить.
Оставалось думать одно. что это какой-нибудь сумасшедший, который как-нибудь
ловко укрывается, и с этой мыслью я с ружьем и в сопровождении других
отправился к наружной восточной стене, обращенной к лесу. Подошедши
к ней, мы все, к общему нашему удивлению, услышали, что стук кулаком
раздался подле нас, но только теперь он уже слышался нам изнутри, тогда
как находившиеся в комнате все единогласно утверждали, что они явственно
слышали стук снаружи. я и сам, взошедший в дом, действительно убедился
в этом, когда снаружи мать-старуха ставила кресты на завалину. Перед
таким загадочным явлением я уже спасовал, потому что ничего не нашлось
такого в моей голове, чем бы можно было объяснить себе это. После этого,
около часа спустя, и все прочее прекратилось: уже ничего не было слышно,
и мы уснули. я знал только, что это не иллюзия слуха, не галлюцинация,
а что-то такое необыкновенное, что все меня окружающие окрестили "чертовщиной"
и с чем, как ни грустно это было, я должен был согласиться хотя на время.
В следующие затем ночи было тихо, хотя изредка и повторялись некоторые
штуки, так. например, раз вечером без всякой причины запрыгал диван,
и раздавался где-то за стеною стук, похожий на падение куля с мукой,
но все это было как-то неопределенно. Но вот 20 декабря приезжает ночевать
ко мне один знакомый и, слышавши раньше о происходящих чудесах, сильно
интересуется услыхать что-нибудь подобное: а так как я сказал, что до
этого все было тихо. то я и не мог ручаться за успех, но все-таки в
виде опыта прибегнул к искусственному вызову этого явления, именно,
заставивши свою стряпку Марью, женщину очень веселого характера, поплясать
в комнате, что она и исполнила. Хотя и не было никакого основания думать,
что это явление имеет какую-нибудь связь с пляской, однако через час
или полтора, к общему нашему удивлению, представление началось с теми
же самыми явлениями, с тою только разницею, что вместо пляски на потолке
теперь раздавалось барабаненье, сначала в стену, а потом в окно. и очень
тактичное, и нельзя также сказать, чтобы однообразное, по временам с
сильным стуком в стенку, продолжавшемся до 12 часов. На следующий вечер,
т. е. 21 числа, тоже около II часов, ко всему прежнему присоединилось
еще дикое уканье, раздававшееся, по общему заключению, в трубе, а потом
самопроизвольное летание разных вещей, например, валенок, ботинок и
т. д., лежащих на полу и стремительно взброшенных к потолку или с силою
ударяющих в дверь, в стену и т. д.; при этом замечено, что иногда летающая
вещь издает шипенье, или вдруг из-под кровати взметывается что-нибудь
из черного белья, например, сорочка, и, падая на пол, покрытый кошмами,
производит стук, как бы от падения тяжелого тела. Под Новый год собирается
у меня несколько человек моих знакомых, и все они крайне интересуются
слышать наши чудеса. С вечера, разумеется, наша Марья отплясала предварительно,
как следует, а потом, часов уже около 2 мы улеглись спать и созерцали
наши чудеса часов до 4, опять разразившиеся в очень резкие трели по
стеклу окна в комнате жены и переходившие даже на стеклянную дверь в
самой комнате. Тут мы снова проверили и убедились в странности явления,
что стук, раздающийся в стену, во-первых, совершенно похож на удары
кулаком, во-вторых, находящимся снаружи слышится изнутри, а находящимся
в комнате - снаружи. Стук этот переходит на разные предметы в самой
комнате и явственно чувствуется рукою, когда приложить ее к стене, к
стеклу или, например, к железной кровати, на которой спит моя жена.
Слышались и уканье, и разнообразные звуки у окна, в доме мычания, рычания
и т.п. То кто-то ломится в дверь, запертую на крюк, или ни с того ни
с сего вдруг какая-нибудь вещь, например, платок, или что-нибудь из
обуви поднимается с пола или печки и с силою ударяется куда-нибудь в
сторону. В этот вечер жена моя, которая, правду сказать, не из трусливого
десятка, видела явственно в окне просунувшуюся между ставнем руку величиною,
по ее словам, как у десятилетнего ребенка, совершенно черного цвета,
но с красными ногтями, или, как она говорит, с просвечивающими, т. е.
когда вы поднесете вашу руку к зажженной свече, то цвет ваших ногтей
именно будет таков. В этот же вечер на том же месте окна она видела
два каких-то отростка, если так можно выразиться, т. е. вроде больших
пиявок, но, когда она торопливо позвала меня из другой комнаты подивиться
на это чудо, видение уже скрылось. Могу уверить, что она в это, как
и в остальное время, находилась совершенно в нормальном состоянии и
что вообще она ни к каким болезненным припадкам не предрасположена.
8 января, когда у меня ночевали двое знакомых и когда особенно барабаненья
по стеклянной двери были отчетливы, жена увидела шар, вылетевший против
нее. в углу, из-за изголовья другой кровати, на которой лежала се мать.
Цвета он, по ее словам, был темно-малинового и не светящийся, т. е.
не издающий от себя света, но только прозрачный и очень походил на надутый
гуттаперчевый шар, какие обыкновенно бывают в продаже; величиною в первое
время появления был он с чайную чашку, а потом начал повертываться на
одном месте, увеличился в объеме до величины чайного блюдечка и с этим
вместе стал снова опускаться вниз подле стены и уже из-под кровати (только
в меньшем размере), устремился на нее, вследствие чего она не выдержала
и с слабым криком упала в обморок. В это время ее мать тоже подтвердила,
что она видела что-то красное, промелькнувшее мимо нее, и что вместе
с тем она увидала уже, что моя жена, опустившись с кровати, лишилась
чувств. Все это произошло, разумеется, моментально, так что мы и не
успели заметить. До этих пор было еще сносно и даже забавно смотреть
и слушать все эти штуки, но с этого вечера, т. е. с появления этого,
как сказано в письме (Геогр. общ.), знаменитого шара, мы уже враждебно
стали относиться к этим явлениям, потому, например, что этот проклятый
стук в окно жениной комнаты 9 января раздался уже днем, часов около
3, когда жена легла отдохнуть, и после того в тот же день начал преследовать
ее всюду; так, например, когда она сидела на диване за чаем, забарабанило
рядом с ней по ручке дивана, и когда я сел на ее место, то стук перешел
опять рядом с ней на клеенку дивана, и т. д.; даже раздавался в шкафу,
куда она ставила посуду, или когда выходила в кладовую, и там ее преследовал.
Понятно, что все мы взволновались, тем более, как она говорила, что
хотя, собственно, и не боится этого стука, но что при этом она чувствует
слабость и сильный позыв ко сну. Боясь каких-нибудь последствий для
ее здоровья, а особенно умственного расстройства, мы заблагорассудили
поехать на некоторое время в Илек; там-то и встретились с знакомым мне
доктором Александром Дмитриевичем Шустовым, который, удивляясь нашим
дивам, успокоил нас тем, что объяснил, хотя и поверхностно (так как
дело было проездом), что это, вроде вероятно, дело электричества и магнетизма,
проявляющихся вследствие особенного состава почвы под нашим домом, а
что группируется все это около моей жены, так как она, вероятно, тоже
имеет к этому особенные индивидуальные предрасположения. Считаю не лишним
заметить, что жена моя - женщина небольшого роста, блондинка, телосложения
не особенно слабого; характера довольно спокойного и сосредоточенного,
темперамента скорее флегматичного. Эти указания доктора действительно
нас несколько успокоили, и мы все, т. е. кто мало-мальски мог понять
что-нибудь, перестали приписывать это чертовщине. Но так как это сильно
заинтересовало доктора, то мы на другой же день и поскакали обратно
к себе на хутор, находящийся верстах в 30 на р. Кинделе. Там, по предварительной
пляске Марьи, мы часов в 10 вечера наблюдали повторившиеся чудеса в
виде стуков по стеклу, по стене и все опять-таки в комнате жены, царапанье
за ковром, около ее кровати, в то время, когда она спала. Но на этот
раз, как нарочно, не было ни резких стуков, ни подбрасываний, но тем
не менее факт подтверждался, и мы были рады, а доктор, воспользовавшись
этим, сделал нам еще несколько пояснений, еще более убедивших нас, что
это не чертовщина. Но, чтоб все-таки не оставаться под этим впечатлением,
он посоветовал на некоторое время уехать из дома в город. В продолжение
11 дней, прожитых нами там, по справкам от оставшихся в доме на хуторе,
ни разу никто из них, ни днем, ни ночью, не слыхали ни малейшего стука.
Но представьте наш ужас, когда по возвращении в дом. 21 числа, и по
наступлении ночи. т. с. как только улеглась моя жена, стук и бросание
вещей в ее комнате возобновились снова; причем столовый ножик, лежащий
на печке, с силою, после других вещей, был брошен в дверь, что заставило
нас с этих пор прибирать уже все более тяжеловесные вещи. Но пред открытием,
сделанным нами в следующий вечер, т. е. на 24 число, все, прежде бывшее,
положительно бледнеет, именно, в то время, когда жена уже легла спать
и барабаненье около нее в стену началось, я ходил в другой комнате с
своей дочуркой и напевал ей: "я цыганка молодая...", тогда жена моя
и другие около нее. в том числе и мой добрый приятель, Лукьян Семенович
Алексеев, просят меня продолжать этот мотив, так как, оказывается, что
барабаненье в стену отчетливо вторит моему пению. Переменяю "цыганку"
на "фигурантку", и мне вторят совершенно верно и этому мотиву. Чтобы
убедиться в музыкальной способности этой вторящей или аккомпанирующей
силы, Л. С. заводит протяжную казацкую песню: "Не ясные соколики...",
и стук этот, видимо, старается как можно тщательнее подделываться под
протяжный тон песни: хотя заметно, что ему это очень трудно. Но как
только переменять на более веселый мотив, то звуки пойдут гораздо резче
и веселее. Наконец жена взяла к себе на кровать ребенка; стук разом
прекратился, и уже на все наши завывания и старания каким-нибудь образом
вызвать его снова он молчал упорно до тех самых пор. пока уснувшего
возле матери ребенка не положили в люльку, и эта сила, как бы обрадовавшаяся,
в ту же минуту проявила себя, швырнувши обе вязанки, лежавшие на полу
у кровати, в стену. Чтобы продолжать наши опыты, жена моя по просьбе
нашей перешла на другую кровать в той же комнате, рядом со стеклянною
дверью, по другую сторону которой в другой комнате мы все и поместились
для наших музыкальных занятий. Стук по стеклу был слышнее и отчетливее,
и вот начались потеха и всевозможные песни, польки, марши и мазурки
были исполнены блестящим образом. Но вот старухе, моей матери, вздумалось
пропеть молитву, и мы тихо затянули "Отче наш"; что же бы вы думали?
ни гугу - молчок! Только под конец сделан аккорд. Думая, что в этом
мотиве мало такта, мы начали "Пасху", как мотив довольно живой; но нет,
не обманешь,- ни звука, как будто ничего и не было. Но вот опять тотчас
же начинают протяжную, даже умышленно с перерывами. "Во лузях" - вторит
и, временами приостанавливаясь, старается попадать в такт. В это время
я позвал своего работника, татарина, и попросил его пропеть по-своему
молитву, только по чаще,- молчание. Два раза принимался он за "Аллах
Бисмилля", и ни звука в ответ. А как в ту же минуту я начинал нарочно
речитативом подражать татарину из "Волшебного стрелка": "О, духи, духи,
с подземелья...", то звук в стекло громко и отчетливо выбивает каждый
такт. Начинаем просто вызывать, например: стукнем один раз, и в ответ
раздается один удар. Два раза - и столько же ответных стуков! Начинаем
выделывать дробь, и по стеклу раздается отчетливая и мастерски выделываемая
та же дробь. Выделываю всевозможные вариации со звуками, даже заказывая
число их, и ни разу не было ошибки. Вели даже целые диалоги с различными
вопросами о причине происхождения всех этих явлений, и было отвечено,
что все это проделывалось "злым духом", "чертом", "напущенным" в дом
одним соседом-казаком, с которым у меня идет тяжба. Но вот просыпается
ребенок, жена кладет его возле себя, и звук затихает, и наши старания
вызвать его остаются тщетны. Тот же факт не раз замечен нами в продолжение
музыкальных занятий, которые разом прекращались и при моем появлении
в комнате жены. Даже. по словам свидетелей, я не успевал дойти до порога
ее комнаты, как звук, вызванный какою-нибудь песней, уже замолкал, тогда
как присутствие других, ходивших нарочно попеременно к ней в комнату,
не имело ни малейшего влияния на барабаненье по стеклу. - Что это такое?
- спросят нас.- Не знаю! Но что это факты и что ничего тут не переврано,
не извращено и не преувеличено, в этом поручатся много посторонних свидетелей,
слышавших все это своими ушами. Так, например, кроме всей нашей прислуги,
при этом три раза был уважаемый Федор Филиппович Соловьев, человек со
сведениями и даже более чем не суеверный; Федор Федорович Федулеев;
доктор Александр Дмитриевич Шустов; несколько человек торговцев из Илека,
как Савин Иванович Сыромятников; местный начальник, Василий Иванович
Загребин и Лукьян Семенович Алексеев и другие, всего человек до 20.
Теперь нелишним считаю добавить плоды наших тщательных наблюдений в
течение 1 1/2 месяцев. Именно мы убедились, что все эти разнообразные
звуки, происходившие прежде непосредственно после пляски Марьи, теперь
повторяются и без нее; а также, что совершаются они исключительно около
моей жены, которой стоит только лечь в кровать и успокоиться, когда
бы то ни было, т. е. днем или ночью - и стук этот раздается, или громко,
как-то: в стену, в кровать, в стекло, или тихо, как: о ковер, о подушки
и т.д., но непременно послышится; стало быть, только она одна и есть
виновница всех этих явлений, которые продолжаются иногда более 2 часов,
иногда менее часу, а также громче или тише, чаще или реже, как. значит,
вздумается. Словом, последовательности нет никакой. Так, например, 23
днем или 24 вечером он был в полном разгаре, вчера же ничего не было
слышно; а сегодня вот, когда я пишу эту черновую, сила эта чудит и разгуливается
в полном блеске, швыряя вещи и барабаня до того сильно, что приподнимается
кровать жены: несмотря еще на то, что ее (силу) заклинает какой-то заехавший
по своей охоте знахарь-колдун Иван Федорович, рассказывавший с вечера
о своем могуществе над духами и излечивший многих будто бы от разных
болезней, так что сделался известен чуть ли не "всему миру", о чем просит
навести, однако, справку в г. Барнауле Томской губернии. Это тоже последовательно,
нечего сказать! В заключение скажу одно, что надо слышать все это собственными
ушами и видеть, чтобы составить себе ясное понятие обо всем этом, а
рассказом, даже в десять раз лучшим моего, не произведешь и сотой доли
настоящего впечатления. Так это действительно все странно и непонятно,
что невольно, отбросивши в сторону малознакомое нам и электричество,
и еще менее понятный магнетизм, невольно веришь в чертовщину. Надеемся,
впрочем, что с помощью просвещенных наукою (узнавших теперь об этом)
людей - рано или поздно - найдем разгадку. А я буду продолжать наблюдения
и сообщать их по мере надобности.
С моим к вам почтением имею честь быть ваш покорнейший слуга хутор Измайловский
Василий ЩАПОВ 26 января 1871 года
Следующая часть - "Был день
полтергейста..."
|