Теоретические вопросы
этиологии, патофизиологии,
патоморфоологии и культурологии
духовно-психосоматических болезней
(трактат) Но мысль одна во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Лермонтов.
Анатомия – это судьба.
Зигмунд Фрейд.
Вместо предисловия.
Коротко о себе. Я, Семенов Игорь Владимирович,
родился 4 апреля 1959 года в г. Барнауле. В 1986 году окончил
Алтайский государственный медицинский университет, факультет
педиатрии. В 1989 году избрал специальность врача-нейрофизиолога.
Эволюция моих взглядов на этиологию болезней, наверное, довольно
типична. Постепенно в процессе работы стала появляться и крепнуть
уверенность, что та нейрофизиологическая патология, которая
регистрируется при обследовании больных, всегда вторична и является
следствием, точнее, отзвуком, каких-то иных – внешних по отношению к
электрохимической деятельности мозга, процессов.
Пытаясь найти ответы на постоянно возникающие новые и новые вопросы,
я стал углублять свои знания по медико-биологическим дисциплинам,
чтобы понять, почему, несмотря на самое современное лечение, люди не
выздоравливают, а упорно продолжают болеть, почему с годами “букет”
болезней человека становится все больше и пышнее, и мы умираем
больными и нередко несчастными, а, не, выполнив свое земное
предназначение, от счастливой и здоровой старости.
Русское слово “болезнь” происходит от слова “боль”. А боль, особенно
длительная, хроническая – это почти всегда отрицательная эмоция. Я
начал расспрашивать пациентов об их жизни и стал все больше
убеждаться, что нередко болезнь – это вторичная реакция, причину
которой следует искать в самих людях, их душе, чувствах, мыслях,
делах и поступках, а не только в микробах, вирусах, склерозе или
переедании. Поэтому параллельно с медициной и биологией появилась
потребность в изучении философии, психологии и социологии.
Постепенно стало приходить свое понимание, когда и от чего возникает,
с помощью каких телесных патофизиологических механизмов реализуется
и как патоморфологически проявляется психосоматическая патология,
почему она длительно, нередко пожизненно, порой, с рождения или даже
внутриутробного периода и до самой смерти, персистирует, медленно
разрушает тело, убивает психику, сердце и душу человека.
Но в моих рассуждениях (и мысленных экспериментах) не хватало
какого-то очень важного элемента. Без него не складывалась цельная
конструкция, картина – Образ психосоматический патологии; в том, что
я видел своим внутренним взором, не было света, ясности,
прозрачности. И я никак не мог понять, почему человек – этот венец
творения, бесконечно совершает одни и те же ошибки, порой, даже в
очевидных случаях, почему не ведает, что творит, а ведь должен
ведать, ибо для этого у него имеется все: ум, душа, сердце, воля,
интеллект, совершенное тело!
Когда я познакомился с трудами итальянского профессора Антонио
Менегетти, то его оригинальная идея о наличии внутри каждого из нас
так называемого “монитора отклонения” – структуры, искажающей
поступающую в мозг информацию, и о вызываемой этим искажением
ментальной ошибке, явилась тем самым недостающим звеном, которого
так не хватало в цепи моих рассуждений. Именно “сон разума порождает
чудовищ”, и прав Менегетти, утверждая, что психосоматическая
патология развивается с того момента, когда человек начинает
страдать, расплачиваясь за совершенную ментальную ошибку и сделанный
на ее основе неверный жизненный выбор, и что причина проблемы (ошибки)
всегда находится в самом человеке, она им же и создана. Благодаря
Менегетти, я понял, что эта группа болезней является не
психосоматической, а духовно-психосоматической патологией.
Далее я изложу, как понимаю сам, патофизиологические механизмы,
точнее, их последовательность, вызывающие развитие психосоматической
патологии, и их патоморфологическое отображение, и выскажу свои
соображения по поводу монитора отклонения – этого пока
гипотетического анатомического (ново)образования, – но существование
которого лично у меня не вызывает никаких сомнений, – которое
постепенно, как опухоль, вырастает внутри каждого из нас и искажает
поступающую в мозг информацию; опишу, на каких структурах он
анатомически локализуется, какие патологические процессы в организме
человека, каким образом и с какого момента ведут к его возникновению;
почему, однажды возникнув, монитор отклонения навсегда остается с
нами, точнее, внутри нас, при этом, никогда не уменьшаясь, а только
увеличиваясь в своих анатомических размерах и дезинформирующих
влияниях; и последнее – о неотвратимости появления монитора
отклонения: почему организму, в частности, его иммунной системе,
никогда не удается найти, распознать и уничтожить это абсолютно
чужеродное нам по своей структурно-функциональной сути анатомическое
(ново)образование или хотя бы препятствовать его росту, а нервной
системе – полностью нейтрализовать его искажающее действие на
поступающую в мозг информацию.
Любая болезнь, кроме патогенетических законов, по которым она
развивается в человеческом организме, обязательно имеет причину
своего возникновения, и эта причина, будь то краснушный вирус,
дизентерийная палочка, яд гадюки, холестерин пищи, кирпич на крыше,
чернобыльская радиация или разлитое в алтайской тайге ракетное
топливо, всегда где-то располагается-находится – в открытую или
прячется – и терпеливо ждет своего часа, порой, даже не часа, а того
сладкого мига-мгновения, когда будущая и ничего не подозревающая
жертва, зазевавшись, подойдет достаточно близко, чтобы можно было
незаметно поразить ее, или, чтобы убивать медленно, быстренько
ширкнуть-пробраться вовнутрь и прижиться там, в теплых
закромах-недрах человеческого тела, и затем, не торопясь, постепенно
выедать жертву изнутри, а порой, что гораздо хуже телесной болезни и
смерти, лишив ее разума, свободы и воли, руководить ее желаниями,
действиями и поступками, заставляя жить по иным – рабским – законам.
В этом плане не является исключением и психосоматическая патология,
которая тоже никогда не возникает просто так, на пустом месте (далее
в тексте, по мере необходимости подчеркнуть тот или иной аспект
излагаемой темы, я буду называть эту группу болезней то
духовно-психосоматической, то, используя привычное название, –
психосоматической патологией). Частично в первой, но в основном в
последних главах своего повествования я подробно изложу свою точку
зрения на то, что является подлинной причиной
духовно-психосоматических болезней, и приведу аргументы: а почему
именно этот фактор – и никакой другой – является этиологическим; б
откуда, когда, каким способом, в каком виде и через какие “входные
анатомические ворота” происходит его проникновение в организм
человека; в где и каким образом он, этот фактор, приживается внутри
жертвы-хозяина (именно так: и жертвы и хозяина), и г почему
последний не только безропотно и беспрепятственно позволяет ему это
сделать, но еще при этом сам любовно пестует и выращивает губителя
своих разума, души, сердца и тела. Здесь только коротко его обозначу.
Этот фактор – определенное место-событие окружающего мира, которое в
виде Символа перцептивно воспринимается сначала человеческим
Сознанием при помощи анализаторных нейронных систем (но, возможно,
как-то и/или еще как-то по-другому).
Слово “символ” происходит от греческого слова “симболон”, в котором
объединяются два корневых слова: сим в значении “вместе” или “с” и
болон в значении “то, что было отброшено”. Отсюда основное значение
слова симболон: “то, что было сведено вместе”. Аристотель определяет
Символ как отношение языка к вещам. Символ еще можно определить как
Информацию или Цель.
Затем сознание перерабатывает Символ и порождает Образ видения этого
места-события, передавая его человеческому “Я”. В “Я”-мозге этот
Образ, – а фактически внедренный в него мертвый слепок места-события
окружающего мира – “приживается” и персистирует (паразитирует) на
его нейронах в виде патологической аффективно-когнитивной структуры
– иерархически организованного структурно-функционального сообщества
нейронов, работающих в режиме денервационной сверхчувствительности и
строго селективно активируемых определенными перцептивными (внешнесредовыми)
и проприовисцероцептивными (соматовисцеральными) подсознательно
действующими условно-рефлекторными (микро)триггерами-стимулами.
Причем возбуждение даже очень небольшого количества нейронов
аффективно-когнитивной структуры в итоге всегда быстро приводит к
активации, – лучше сказать, к актуализации – всей популяции нейронов,
ее образующих (чему и способствуют их синаптическая, эфаптическая и,
возможно, другая взаимосвязь по принципу взаимоселективной
денервационной сверхчувствительности). Аффективно-когнитивная
структура, становясь не только носителем, но и
продуцентом-распространителем аффекта-образа по мозгу и психике, и
ответственна за все последующие болезненные изменения в “Я” и
соматическом теле человека.
“Образ – часть реальности. Он столь же реален, как ласковое
прикосновение, как удар в лицо”, пишет Менегетти. Человек, ставший
носителем патогенного Образа, сам становится заразен для окружающих,
так как его “Я” и тело продуцируют патогенные Символы, сознательно,
но гораздо чаще подсознательно, – точнее, бессознательно –
улавливаемые другими людьми (и не только людьми), о чем подробнее
будет сказано в соответствующей главе.
В моем понимании этиология духовно-психосоматической болезни – это
определенное место-событие окружающего мира, которое, как микроб или
вирус, незаметно внедрившись в мозг человека – всегда с его
позволения-приглашения! – в виде патогенного Образа надолго или, что,
к сожалению, бывает гораздо чаще, навсегда запечатляется в нем.
Человек ушел, а место-событие, незаметно поселившееся в его “Я” в
виде Образа, как правило, сам того не зная, унес с собой. Образ –
это информационный “слепок” места-события, который прорастает в “Я”,
подчиняет его своей воле и заставляет жить по своим законам и,
воплотившись в тело, также начинает управлять и им. Если “Я” и тело
отказываются выполнять его команды, то патогенный Образ начинает
медленно разъедать их изнутри.
Место-событие может быть человеком, с которым пришлось общаться,
неблагоприятной ситуацией в семье или на работе, которые человеком
символически воспринимаются и образно перерабатываются,
провоцируя-толкая его на какие-то действия, или, наоборот,
бездействие. Если эти поступки аморальны, безнравственны (чему, в
частности, способствует известный факт, что биологическая цель
мышления, – точнее даже, биологического мышления – не в том, чтобы
поступать правильно, а в том, чтобы сохранить свою жизнь), то
человек начинает страдать, испытывая муки совести. Телесно
спроецированное душевное страдание я и называю психосоматической
патологией.
Но место-событие, как этиологический фактор психосоматических
болезней, связано не только с внутриличностным конфликтом, вызванным
сложностями в отношениях с другими людьми, неудачным выбором
профессии, плохим поступком, обманом и т.д. Есть так называемая
ландшафтная психосоматическая патология и болезни, вызванные
общением с произведением искусства. Считается, что общение с
Природой и Искусством приносит пользу и облагораживает. Обычно так
оно и есть, но бывают и печальные исключения – и их не так мало, как
кажется. Если раньше патогенных и поэтому опасных для психического и
телесного здоровья человека природных ландшафтов и произведений
искусства было относительно мало (и они были хорошо известны), то
сейчас их количество резко нарастает, и поэтому растет число случаев
возникновения психосоматической патологии, когда бесполезно, как
первопричину страдания, искать моральные конфликты, глубокие разлады
со своей совестью, утрату смысла жизни и т.п.; они, конечно, есть,
но всегда появляются вторично.
Для меня ландшафт, даже если это пустыня, голые скалы, заброшенный
завод, дома-хрущевки или мусорная свалка, – это не мертвая природа,
а, как минимум, когнитирующее множество. Вселенная, окружающий мир,
как воспринимаемый, так и не воспринимаемый нами, не является и
никогда не являлся мертвым; он тоже, как и все мы, живой во всех
смыслах этого слова: все видит, слышит и осязает, воспринимает и
чувствует, любит и ненавидит, думает и действует, грешит и кается,
губит и спасает, рождается и умирает, плодится и размножается,
строит и разрушает (в том числе и нас с вами, а мы его – война
биологического и небиологического миров является одним из факторов
эволюции, что понимали, хотя и несколько по-разному, Дарвин и Ламарк).
Но это другая – не биологическая, а, в частности,
знаково-символическая – форма жизни (очевидно, есть и другие), в
которой есть как наши Символы-друзья, так и смертельные
Символы-враги. Они гораздо опаснее вирусов и микробов, в том числе и
потому, что мы не считаем их живыми, а, следовательно, не
оберегаемся и не боимся.
Небиологические формы жизни хорошо чувствовали и понимали древние,
вплоть до средневековых схоластов, при этом, не разумея и не зная,
что же это в действительности такое, ибо чувствование и понимание –
это еще не уразумение и не знание. Но потом на Западе, по мере
развития культа разума, – приведшего к отрыву (мысли-)разумения от (чувствования-)понимания,
то есть к ущербности и однобокости знания, – это чувствование и
понимание небиологических форм жизни было постепенно утрачено, и
наукой стал принципиально отрицаться сам факт возможности жизни вне
ее биологических форм. В России оно прервалось гораздо позже: после
октябрьского переворота 1917 года, когда были уничтожены или высланы
из страны последние его носители (лишение Родины – один из самых
тяжких грехов власти, так как отрыв от корней родной земли
равносилен убийству, даже если насильственно лишенный Родины человек
не осознает этого и субъективно счастлив на чужбине). Отрадно, что
сейчас, после крушения большевизма-коммунизма – этого жуткого
монстра-Франкенштейна, гибрида мертвого западного марксизма,
загнивающего русского царизма и реакционной ветви православия, в
России изучение небиологических форм жизни возрождается вновь.
Со знаково-символической формой жизни мы – оторванные от живой
Природы порождения, продукты и жертвы урбанизации, в основном,
общаемся через массовую и элитарную культуру, которая, как эти ни
прискорбно, нередко является ничем иным, как смертельно опасной для
разума, души, сердца и тела человека символической заразой. По
Менегетти искусство – это символическое в застывших формах. Если в
случае с клубами, ночными дискотеками, TV, попсой, рекламой и желтой
прессой все более-менее ясно, то особняком стоят выдающиеся
произведения искусства. Сила их действия на душевно максимально
открытого в момент общения с шедевром мирового масштаба и поэтому
очень уязвимого – фактически беззащитного – человека огромна. Что бы
в свое время ни говорил Пушкин, но гений и злодейство совместимы –
да еще как! Гений искусства (и науки – Мефистофель не дремлет!),
создавая на века и начиняя скрытым злом свои великие творения, часто
таким изощренным способом сознательно или подсознательно мстил (и
сейчас, сначала “мечут бисер”, а потом мстят) не только виноватым
перед ним людям – членам семьи, соседям, ростовщикам, духовенству,
императорам, а целым народам и многим поколениям за насмешки,
отсутствие прижизненного признания его таланта, унижения, нищету и
изломанную жизнь. И не зря многие их них при жизни подвергались
мягкому или жесткому “патронажу” или гонениям со стороны светской
власти и церкви, что делалось как ради их пользы – ведь гений, так и
для спасения души народа от тлетворного влияния разлагающегося
таланта. В наше культурно насыщенное время книжные магазины,
библиотеки, музеи, выставки, показы высокой моды, концертные залы,
кинотеатры, балетные и театральные сцены и т.п. нередко становятся
разносчиками особо вирулентных патогенных Символов, массово и
легитимно тиражируемых ими среди крайне восприимчивых к искусству
людей с наиболее тонкой организацией психики (а они, “заболев”
произведением искусства, становятся распространителями-разносчиками
патогенного Образа среди своих родных, близких и коллег по работе и,
что наиболее опасно, заражают им своих беззащитных – перед ними, как
они перед искусством – детей). Прав Антонио Менегетти, утверждая,
что знание культурной символики просто необходимо; автор бьет
обоснованную тревогу по поводу того, что в наше время культура стала
представлять эпидемически масштабную угрозу психосоматическому
здоровью и самому существованию на планете феномена человеческой
жизни, и видит одно из средств спасения в прямом общении с живой
Природой.
И кое-что о сознании. Сознание связано с биологическим телом
человека, и оно улавливает Символы (и, очевидно, другие
продукты-послания от небиологических форм жизни окружающего мира). В
сознании Символы превращаются в Образы – тоже живые (и тоже не в
биологическом смысле) Сущности, живые Образы-Сущности. Сознание не
является частью биологического человеческого “Я”, хотя и каким-то
образом/способом напрямую связано с ним. Я полностью согласен с
профессором Менегетти (не исключено только некоторое
терминологическое несовпадение, возможно, за счет нюансов перевода
его – очень сложных для понимания и уразумения – трудов с
итальянского на русский, которое, на мой взгляд, не принципиально в
данном случае), что сознание – это внедренное предположительно в
мозг (“поближе” к “Я”) небиологическое устройство, обеспечивающее
духовную жизнь человека и этим – возвышающее его над всем животным
миром. В частности, оно приспособлено для восприятия Символов –
Посланий от небиологических форм жизни, и их последующей
материализации – воплощения в биологическом “Я” и теле человека. Я
полагаю, что одна из главных функций сознания (но не цель его
существования) – это трансформация Символов-Посланий от иных форм
жизни в Образ и передача этого Образа биологическому человеческому
“Я”. Разумеется, Символ и его продукт – духовный Образ, далеко не
всегда зло; чаще – наоборот, это просто одна из форм послания
внешнего мира, в какой-то мере понятная биологическому человеческому
“Я”, которое только таким способом частично может воспринять, понять
и уразуметь окружающий живой небиологический мир, особенно его макро-
и микрофеномены.
Духовный Образ – это видение, оценка любого места-события, в первую
очередь, с высоких – моральных, нравственных, позиций. Как известно
(во всяком случае, так считается), моральная жизнь присуща всем
людям a priori, по самой их природе, и человек всегда и во всем
живет в моральном плане. Но моральная жизнь есть только там и в той
мере, где и в какой мере человек духовно свободен, так как любая
другая свобода является производной духовной свободы и возможна
только при ее наличии. Практически в любой системе духовных,
нравственных ценностей мораль всецело определяется тем, как в этой
системе понимается (в какой степени допускается) свобода
человеческого духа. Мораль – свойство (прерогатива) сознания, и
поэтому свобода или несвобода всегда являются сознательным выбором.
В конечном итоге любой моральный выбор сводится к сознательному
выбору или сознательному отказу от духовной свободы, и любой
моральный конфликт всегда развивается только по одной причине – это
сознательный отказ человека от своей духовной свободы в некой
ситуации личного выбора. Как моральный конфликт, психосоматическая
патология – это духовно-психосоматическая патология, в основе
развития которой лежит моральная ошибка или сознательный выбор
несвободы вместо свободы. Это позволяет аргументировано утверждать,
что именно индивидуальное человеческое сознание является местом (уровнем)
как зарождения духовно-психосоматической патологии, так и избавления
от нее.
При медицинских болезнях человека – как живого в биологическом
смысле существа, то есть при психической (психиатрической и
неврологической), соматической и психосоматической патологии, само
сознание никогда не страдает. Но оно – вольно или невольно, этого я
не знаю – способствует обсеменению и заражению биологического
психосоматического человека патогенными Символами, которые,
повторимся, попадая в него (или, возможно, активно улавливаемые
сознанием из окружающего символического пространства-мира при помощи
некого сканирующего поискового и улавливающего устройства), в
сознании трансформируются в патогенные Образы, причем всегда строго
по принципу: один Символ → один Образ. Эти Образы, поступая из
сознания в “Я”-мозг человека (очевидно, через некое сознательно↔психическое
“соустье” – “окно”, “ворота”, “проход”, “туннель”, между
духом-сознанием и психическим “Я”, но – где оно, это “соустье”?),
колонизируют (скорее всего) сначала центральную нервную систему, а
затем расползаются по телу, материализуясь, воплощаясь в нем и
вызывая формирование психосоматической патологии.
Для меня человек – это небиологическое сознание, биологическое “Я” и
биологическое тело, и в этой работе психосоматическая патология
рассматривается как болезни биологических “Я” и тела человека. Все
причинное-патологическое, что располагается вне психосоматического
человека, в его духовной сфере и во внешнем мире, в настоящей работе
лишь коротко упоминается или конспективно рассматривается для
постоянного подчеркивания важности того факта, что (перво)причина,
вызывающая развитие психосоматической патологии – …→духовно→психосоматической
патологии, как, впрочем, и любой другой патологии, всегда
располагается вне психики и соматики человека. Это обусловлено тем,
что в настоящее время медицина, как отрасль научного и практического
знания, имеет свои границы и сферу компетенции. Задача врача –
определить, что человек болен, например, холерой и вылечить его.
Задача микробиолога – изучить сам холерный вибрион, найти места его
обитания вне человеческого организма и разработать комплекс
профилактических мероприятий по его нейтрализации или уничтожению во
внешней среде. Задача гигиениста – научить человека беречься от
этого заболевания. То же самое можно сказать о патологии
духовно-психосоматического круга, и поэтому желающих глубоко изучить
все внешние факторы, лежащие в основе развития этих болезней, я
отсылаю к философской, культурологической, психоаналитической,
психологической, социологической, теологической и другой литературе,
посвященной духовным исканиям, моральным конфликтам, нравственным
страданиям и т.д. Знание этой литературы необходимо любому человеку,
так как перед каждым из нас стоит задача – не впустить вовнутрь себя
потенциально психосоматопатогенный этиологический фактор из внешнего
мира, и этим, кроме нас самих, никто не будет – и не должен! –
заниматься
Как всегда, вновь возникших вопросов гораздо больше, чем
гипотетических и спорных ответов. Поэтому, не претендуя на истину в
последней инстанции и, как никто другой, осознавая все недостатки и
слабые места этой работы, я буду считать свою задачу выполненной,
если мне удастся пробудить креативный интерес и привлечь внимание
специалистов – врачей, философов, культурологов, психологов, к
важности и реальности существования проблемы соматизированных
психоэмоциональных расстройств, возникших вследствие колонизации
“Я”, мозга и тела – “Я”-мозга-тела, патогенным Образом – этим
мертвым, застывшим слепком “вчера” окружающего мира. Также
рассчитываю на аргументированную и конструктивную критику со стороны
компетентных специалистов и заинтересованных лиц, которая нужна, в
первую очередь, мне самому для дальнейших теоретической разработки и
практического воплощения этой, захватившей меня, темы.
Семенов И.В.
Перейти: К содержанию
данной работы - На главную
страницу библиотеки
Предлагаем Вам пройти обучение на заочных курсах,
по направлению
"Практическая психология, парапсихология, НЛП,
гипноз"
|